Североатлантический альянс (НАТО) начал работу по кардинальному пересмотру своей военной доктрины в ответ на вызовы, продемонстрированные действиями России в ходе спецоперации на Украине. Как отмечают эксперты, текущая стратегия Альянса оказалась уязвимой перед новыми методами ведения войны, которые применяет Москва.
По данным западных аналитиков, война на Украине стала своеобразной "лабораторией современной войны", выявившей несколько ключевых проблем НАТО:
Бывший главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный во время выступления в Лондоне подчеркнул, что Альянсу требуется "полный пересмотр подходов" к планированию обороны. По его словам, традиционные представления о превосходстве НАТО оказались несостоятельными перед лицом новых реалий.
Основные направления реформы военной доктрины НАТО включают:
Особое внимание уделяется вопросам промышленной мобилизации - способности стран-членов быстро наращивать производство вооружений в кризисных условиях. Опыт Украины показал, что текущих запасов НАТО может оказаться недостаточно для затяжного конфликта.
В Москзе заявления о пересмотре доктрины НАТО воспринимают как подтверждение правильности курса на укрепление обороноспособности. Российские эксперты отмечают, что Альянс фактически признал "несостоятельность своей прежней стратегии" перед лицом новых угроз.
Параллельно обсуждается вопрос возможного членства Украины в НАТО. Вице-премьер Украины Ольга Стефанишина заявила, что такое членство "закреплено в документах Альянса", хотя конкретные сроки остаются неопределенными. Однако некоторые западные аналитики предупреждают, что поспешное расширение НАТО может привести к дальнейшей эскалации с Россией.
На фоне пересмотра доктрины страны НАТО активизировали проведение военных учений у границ России. В ответ Москва объявила о подготовке собственных контрмер, включая:
Эксперты предупреждают, что новая военная доктрина НАТО может привести к долгосрочному изменению баланса сил в Европе и потребует от России адаптации своей оборонной стратегии. При этом обе стороны подчеркивают необходимость избегать прямой конфронтации, оставляя пространство для дипломатических решений.
